Кипелдык
02-11-2007, 17:10
1) Употребление матопроизводных
Хотя количество слов, считающихся подлинно нецензурными, в русском языке невелико (около семи), они могут образовывать бесчисленное множество оригинальных матопроизводных, которые никогда бы не пришли в голову обычному культурному человеку. Ведь ругательный мат, которым он пользуется, редко предполагает спонтанное сочинение изощренных матопроизводных, и, как правило, все ограничивается употреблением первообразных ненормативных слов. Тогда как для рабочих, которые используют разговорный мат так же часто, как мы произносим местоимение я, не представляет большой сложности «смонтировать» какое-нибудь замысловатое матное слово, которое никто и никогда до этого не слышал; их матное чутье, выработанное частым использованием ненормативной лексики, позволяет им импровизировать с трогательным грубо-лингвистическим мастерством. В итоге у них получается не мертвая, состоящая из «застывших» слов брань, а целый каскад необычных матопроизводных, в появлении которых языковая интуиция говорящего, какой бы примитивной она нам ни казалась, играет далеко не последнюю роль.
Чаще всего матопроизводные образуются морфологическим способом (приебаться – приставочно-суффиксальный способ, мудодрочник – сложение основ), но они могут образовываться и особым, корневым способом (термин автора), который носит окказиональный характер (Захуебись! или Ну ты, совсем обляумел, что ли?). Иногда использование одной только что придуманной матопроизводной вместо другой, которая уже закрепилась в языке, может несколько или значительно изменить смысл высказывания. Рассмотрим пример, к которому еще вернемся ниже: Там пошел такой шум, что я… аж прихуел, блядь (запятая поставлена в соответствии с интонацией говорящего). Действительно, матопроизводной прихуеть в русской обсценной лексике нет, вместо нее используется матопроизводная охуеть. Но в конкретном примере слово охуеть, по мнению автора, выражало бы состояние крайнего удивления, смешанного с сильным возбуждением, тогда как слово прихуеть выражает состояние крайнего удивления, смешанного со смиренным страхом. Говорящий почувствовал это различие и выбрал, по мнению автора, очень удачное слово.
Для того чтобы еще более четко представить себе неограниченные словообразовательные возможности русского мата, используемого рабочими в том числе, его достаточно сравнить с американским сленгом. Наиболее часто используемое американцами сленговое слово fuck имеет всего одну полноценную производную, образованную сложением основ: motherfucker, тогда как слова fucking и fucked, образованные с помощью специальных окончаний -ing- и -ed-, являются грамматическими формами слова fuck: причастием настоящего времени и причастием прошедшего времени соответственно. Остальные значения глагола fuck определяются многочисленными предлогами, которые, тесно сливаясь с ним по смыслу, образуют так называемые фразовые обороты (fuck off, fuck out, fuck up и т. д.). Русский же эквивалент слова fuck ебать многократно превосходит своего «американского конкурента» по словообразовательной гибкости: заебать, уебать, приебаться, уебошить, наебошиться, наебоширить, ебасосить, ебаный, ебальник, ебанат, ебун-сосун, ебти-когти и т. д.
Рабочие, судя по наблюдениям автора, питают особое пристрастие к использованию матопроизводных и редко ограничиваются простой вставкой первообразных матных слов, лишенных грамматического значения. Матопроизводные в их речи очень часто служат для максимально возможного упрощения фразы, для умещения основного смысла в пределах одного или двух слов. Впрочем, тенденция к необычному словообразованию в целях сокращения высказывания прослеживается и в устном литературном языке. Очень показателен такой пример: Уконаковился ли твой отец? Если перевести это предложение на «правильный» русский язык, получится такой вариант: Уехал ли твой отец в Конаково? Но говорящий решил сократить свое высказывание с помощью нового слова, образованного приставочно-суффиксальным способом, – тоже своего рода импровизация (сравните, например, с высказыванием: Как я вчера наебошился! что в переводе на литературный язык, как понял автор, обозначает: Я вчера слишком много выпил!).
2) Грамматическая целостность матных слов
У разговорного мата, используемого рабочими, есть еще одна очень важная особенность, о которой нельзя не упомянуть. Она заключается в том, что повествовательные предложения, составленные из нецензурных слов, обладают абсолютной грамматической целостностью, которая не позволяет изъять из контекста ту или иную матопроизводную без ущерба для смысла предложения. Такие предложения представляют собой грамматически организованные соединения слов, обладающие известной смысловой и интонационной законченностью. Как следствие, в них присутствует предикативность, которая отражает отношение содержания высказываемого к действительному (его реальность или нереальность, возможность или невозможность, необходимость или вероятность и т. д.). Рассмотрим следующий весьма колоритный пример, приведенный автором дословно: Ну на хуя до хуя здесь нахуярили, чтобы мы потом это все с хуем расхуяривали? (речь идет о ящиках). Для того чтобы расшифровать смысл этого занятного предложения, попробуем перевести его на литературный язык. Получится следующий вариант: Зачем здесь сгрузили так много (ящиков), чтобы мы потом так долго это разгружали? Литературное местоименное наречие зачем соответствует ненормативному местоименному наречию на хуя и является обстоятельством. Литературное наречие меры и степени много соответствует ненормативному наречию меры и степени до хуя и является обстоятельством. Литературная глагольная словоформа сгрузили соответствует ненормативной глагольной словоформе нахуярили и является сказуемым. Наконец, литературное наречие времени долго соответствует ненормативному наречию времени с хуем и является обстоятельством. Очевидно, что эти слова невозможно изъять из контекста, не нарушив цельности высказывания, поскольку, являясь членами предложения, они несут на себе определенную смысловую нагрузку. Таким образом, мы имеем законченное по смыслу неопределенно-личное вопросительное предложение, в котором рассмотренные слова выполняют полноценные грамматические функции.
3) Многозначность матных слов
Количество слов литературного языка во много раз превышает количество слов, принадлежащих к обсценной лексике, и поэтому нецензурные слова, употребляемые вместо литературных, всегда заимствуют значения у своих общепринятых эквивалентов. Понять, что хочет сказать в таких случаях говорящий, может только носитель этого же языка. В наше время существует немало словарей русского мата, которые дают множество толкований нецензурных слов и их всевозможных производных. Автор приводит в качестве примера пять значений глагола хуякнуть, которые он самостоятельно вывел исходя из своих записей. В словаре можно найти гораздо больше толкований, но автор рассматривает лишь те речевые ситуации, с которыми он сам столкнулся на практике (при этом он не ручается за то, что понял говорящих правильно):
а) …Похоже, грузовик хуякнулся, вообще, пиздец… = …Похоже, грузовик попал в серьезную аварию.
б) …Совсем Леха башкой хуякнулся, пизду от хуя не может отличить… = …Что-то Леха плохо соображает, Фому от Еремы не может отличить.
в) …Хуякни этот ящик в самый конец… = Поставь этот ящик в самый конец.
г) …Пойдем-ка, Иваныч, хуякнем с тобой до пизды… = … Пойдем-ка, Иваныч, выпьем с тобой по-русски.
д) …Пока гром у шефа в башке не хуякнет, бабок ни хуя не видать… = …Пока гром не грянет, шеф не заплатит… = …Шеф платит тогда, когда хочет…
4) Обсценные фразеологические обороты
Существует огромное количество фразеологических оборотов, образованных с помощью обсценной лексики, и многие из них приведены в словарях русского мата. Однако рабочие, которые вряд ли когда-нибудь брали в руки хотя бы обычный толковый словарь, часто сами в одно мгновение создают собственные фразеологические произведения нецензурного искусства, пополняя запасы обсценной фразеологии. Рассмотрим следующие примеры, оставив на совести автора первого фразеологического сращения его весьма скудное понятие о биологии:
– Кончай мне зенками пизду протирать, сходи лучше за ножницами (речь шла о пленке, которую надо было обрезать).
– Да ты пальцем ебани, и всего хуев.
Первое фразеологическое сращение от начала и до конца придумано его автором, тогда как во втором случае наблюдается обновление семантики разговорного фразеологического сращения всего делов посредством изменения в нем второго компонента на нецензурное слово хуй с добавлением окончания -ёв-. Иногда в речи рабочих проскальзывают новоявленные фразеологизмы, которые тождественны некоторым устойчивым оборотам просторечного языка. Например, обсценное фразеологическое выражение Не обматывай мне хуй вокруг ушей синонимично разговорным фразеологическим выражениям Не вешай мне лапшу на уши или Не пудри мне мозги. В редких случаях автор слышал обсценные фразеологические сращения, которые носят исключительно окказиональный характер, например:
- Опять у тебя, Леха, пьяный заеб на лице?
- У меня? Я трезв, как хуй.
Слово заеб, насколько известно автору, не закреплено в русской обсценной лексике, и почему заеб должен быть обязательно пьяным может объяснить, пожалуй, только сам создатель этого перла. Впрочем, носители литературного языка тоже способны на то, чтобы «конструировать» интересные окказиональные фразеологические сращения, и обсценная лексика в этом отношении далеко не одинока. Сравните последний пример с окказиональным фразеологическим оборотом Милый внук, сосновый яблук (так любит говорить бабушка автора этой работы). Почему милый внук – понятно, но отождествление его с каким-то яблуком, да еще и сосновым, для автора этих строк уже много лет остается загадкой. Но Леха, судя по моментальному ответу, довольно быстро понял, что имел в виду его строгий собеседник.
5) Матные слова-паразиты
В языке рабочих это явление, судя по наблюдениям автора, распространено достаточно широко. Речь идет об использовании первообразных нецензурных слов (блядь, на хуй, пиздец и др.) и «застывших» нецензурных словосочетаний (еб твою мать, ебать-сосать и т. д.) между словами, выполняющими грамматические функции. Поскольку они выражают наши чувства и волеизлияния, не называя их, и не вносят в предложение добавочных смысловых оттенков, их можно считать междометиями. Как следствие, они могут быть изъяты из контекста без ущерба для смысла предложения. Рассмотрим наиболее интересный пример: Я блядь на хуй твою мать ебать-сосать аж прихуел, блядь (запятые расставлены в соответствии с интонацией говорящего). Выделенные слова не несут на себе никакой смысловой нагрузки, и если мы извлечем их из данного предложения, то смысл не изменится: Я… аж прихуел… Фактически эти слова и выражения можно рассматривать как своеобразные слова-паразиты нелитературного языка. Впрочем, язык, на котором разговаривают культурные люди, тоже не обделен «лишними» словами и выражениями. Как, например, относится к такому высказыванию: Это не Перов прислал, это как бы это самое не он, короче. На самом деле это другой человек прислал. С одной стороны, противников употребления слов-паразитов можно обвинить в излишнем литературном чистюльстве, с другой – изобилие подобных выражений в речи не может не резать слух. В любом случае не только матный язык страдает от стремительного размножения слов-паразитов.
6) Непредумышленный каламбур
Это любопытное явление автор наблюдал в речи пролетариев реже всего, и примеров на эту тему у него очень мало. Но один пример, в котором безмерная любовь к словам-паразитам матного языка поставила одного рабочего в щекотливо-забавное положение, все же хотелось бы привести. Многие рабочие любят в конце своих фраз добавлять междометие на хуй. На письме его можно отделить запятой и показать таким образом, что оно не имеет смыслового отношения к основной части предложения. Но в речи запятую не поставишь, и поэтому происходит интонационное слияние этого междометия с остальным предложением. Автору посчастливилось зафиксировать в своем блокноте следующее весьма колоритное высказывание: Ладно давай насаживай эту палку (,) на хуй, и проверим, работает или нет (речь шла о пылесосе, который отдали в ремонт). Остается только добавить, что эта курьезная ситуация вызвала улыбку лишь у автора, в то время как остальные спокойно продолжили заниматься своими делами.
Хотя количество слов, считающихся подлинно нецензурными, в русском языке невелико (около семи), они могут образовывать бесчисленное множество оригинальных матопроизводных, которые никогда бы не пришли в голову обычному культурному человеку. Ведь ругательный мат, которым он пользуется, редко предполагает спонтанное сочинение изощренных матопроизводных, и, как правило, все ограничивается употреблением первообразных ненормативных слов. Тогда как для рабочих, которые используют разговорный мат так же часто, как мы произносим местоимение я, не представляет большой сложности «смонтировать» какое-нибудь замысловатое матное слово, которое никто и никогда до этого не слышал; их матное чутье, выработанное частым использованием ненормативной лексики, позволяет им импровизировать с трогательным грубо-лингвистическим мастерством. В итоге у них получается не мертвая, состоящая из «застывших» слов брань, а целый каскад необычных матопроизводных, в появлении которых языковая интуиция говорящего, какой бы примитивной она нам ни казалась, играет далеко не последнюю роль.
Чаще всего матопроизводные образуются морфологическим способом (приебаться – приставочно-суффиксальный способ, мудодрочник – сложение основ), но они могут образовываться и особым, корневым способом (термин автора), который носит окказиональный характер (Захуебись! или Ну ты, совсем обляумел, что ли?). Иногда использование одной только что придуманной матопроизводной вместо другой, которая уже закрепилась в языке, может несколько или значительно изменить смысл высказывания. Рассмотрим пример, к которому еще вернемся ниже: Там пошел такой шум, что я… аж прихуел, блядь (запятая поставлена в соответствии с интонацией говорящего). Действительно, матопроизводной прихуеть в русской обсценной лексике нет, вместо нее используется матопроизводная охуеть. Но в конкретном примере слово охуеть, по мнению автора, выражало бы состояние крайнего удивления, смешанного с сильным возбуждением, тогда как слово прихуеть выражает состояние крайнего удивления, смешанного со смиренным страхом. Говорящий почувствовал это различие и выбрал, по мнению автора, очень удачное слово.
Для того чтобы еще более четко представить себе неограниченные словообразовательные возможности русского мата, используемого рабочими в том числе, его достаточно сравнить с американским сленгом. Наиболее часто используемое американцами сленговое слово fuck имеет всего одну полноценную производную, образованную сложением основ: motherfucker, тогда как слова fucking и fucked, образованные с помощью специальных окончаний -ing- и -ed-, являются грамматическими формами слова fuck: причастием настоящего времени и причастием прошедшего времени соответственно. Остальные значения глагола fuck определяются многочисленными предлогами, которые, тесно сливаясь с ним по смыслу, образуют так называемые фразовые обороты (fuck off, fuck out, fuck up и т. д.). Русский же эквивалент слова fuck ебать многократно превосходит своего «американского конкурента» по словообразовательной гибкости: заебать, уебать, приебаться, уебошить, наебошиться, наебоширить, ебасосить, ебаный, ебальник, ебанат, ебун-сосун, ебти-когти и т. д.
Рабочие, судя по наблюдениям автора, питают особое пристрастие к использованию матопроизводных и редко ограничиваются простой вставкой первообразных матных слов, лишенных грамматического значения. Матопроизводные в их речи очень часто служат для максимально возможного упрощения фразы, для умещения основного смысла в пределах одного или двух слов. Впрочем, тенденция к необычному словообразованию в целях сокращения высказывания прослеживается и в устном литературном языке. Очень показателен такой пример: Уконаковился ли твой отец? Если перевести это предложение на «правильный» русский язык, получится такой вариант: Уехал ли твой отец в Конаково? Но говорящий решил сократить свое высказывание с помощью нового слова, образованного приставочно-суффиксальным способом, – тоже своего рода импровизация (сравните, например, с высказыванием: Как я вчера наебошился! что в переводе на литературный язык, как понял автор, обозначает: Я вчера слишком много выпил!).
2) Грамматическая целостность матных слов
У разговорного мата, используемого рабочими, есть еще одна очень важная особенность, о которой нельзя не упомянуть. Она заключается в том, что повествовательные предложения, составленные из нецензурных слов, обладают абсолютной грамматической целостностью, которая не позволяет изъять из контекста ту или иную матопроизводную без ущерба для смысла предложения. Такие предложения представляют собой грамматически организованные соединения слов, обладающие известной смысловой и интонационной законченностью. Как следствие, в них присутствует предикативность, которая отражает отношение содержания высказываемого к действительному (его реальность или нереальность, возможность или невозможность, необходимость или вероятность и т. д.). Рассмотрим следующий весьма колоритный пример, приведенный автором дословно: Ну на хуя до хуя здесь нахуярили, чтобы мы потом это все с хуем расхуяривали? (речь идет о ящиках). Для того чтобы расшифровать смысл этого занятного предложения, попробуем перевести его на литературный язык. Получится следующий вариант: Зачем здесь сгрузили так много (ящиков), чтобы мы потом так долго это разгружали? Литературное местоименное наречие зачем соответствует ненормативному местоименному наречию на хуя и является обстоятельством. Литературное наречие меры и степени много соответствует ненормативному наречию меры и степени до хуя и является обстоятельством. Литературная глагольная словоформа сгрузили соответствует ненормативной глагольной словоформе нахуярили и является сказуемым. Наконец, литературное наречие времени долго соответствует ненормативному наречию времени с хуем и является обстоятельством. Очевидно, что эти слова невозможно изъять из контекста, не нарушив цельности высказывания, поскольку, являясь членами предложения, они несут на себе определенную смысловую нагрузку. Таким образом, мы имеем законченное по смыслу неопределенно-личное вопросительное предложение, в котором рассмотренные слова выполняют полноценные грамматические функции.
3) Многозначность матных слов
Количество слов литературного языка во много раз превышает количество слов, принадлежащих к обсценной лексике, и поэтому нецензурные слова, употребляемые вместо литературных, всегда заимствуют значения у своих общепринятых эквивалентов. Понять, что хочет сказать в таких случаях говорящий, может только носитель этого же языка. В наше время существует немало словарей русского мата, которые дают множество толкований нецензурных слов и их всевозможных производных. Автор приводит в качестве примера пять значений глагола хуякнуть, которые он самостоятельно вывел исходя из своих записей. В словаре можно найти гораздо больше толкований, но автор рассматривает лишь те речевые ситуации, с которыми он сам столкнулся на практике (при этом он не ручается за то, что понял говорящих правильно):
а) …Похоже, грузовик хуякнулся, вообще, пиздец… = …Похоже, грузовик попал в серьезную аварию.
б) …Совсем Леха башкой хуякнулся, пизду от хуя не может отличить… = …Что-то Леха плохо соображает, Фому от Еремы не может отличить.
в) …Хуякни этот ящик в самый конец… = Поставь этот ящик в самый конец.
г) …Пойдем-ка, Иваныч, хуякнем с тобой до пизды… = … Пойдем-ка, Иваныч, выпьем с тобой по-русски.
д) …Пока гром у шефа в башке не хуякнет, бабок ни хуя не видать… = …Пока гром не грянет, шеф не заплатит… = …Шеф платит тогда, когда хочет…
4) Обсценные фразеологические обороты
Существует огромное количество фразеологических оборотов, образованных с помощью обсценной лексики, и многие из них приведены в словарях русского мата. Однако рабочие, которые вряд ли когда-нибудь брали в руки хотя бы обычный толковый словарь, часто сами в одно мгновение создают собственные фразеологические произведения нецензурного искусства, пополняя запасы обсценной фразеологии. Рассмотрим следующие примеры, оставив на совести автора первого фразеологического сращения его весьма скудное понятие о биологии:
– Кончай мне зенками пизду протирать, сходи лучше за ножницами (речь шла о пленке, которую надо было обрезать).
– Да ты пальцем ебани, и всего хуев.
Первое фразеологическое сращение от начала и до конца придумано его автором, тогда как во втором случае наблюдается обновление семантики разговорного фразеологического сращения всего делов посредством изменения в нем второго компонента на нецензурное слово хуй с добавлением окончания -ёв-. Иногда в речи рабочих проскальзывают новоявленные фразеологизмы, которые тождественны некоторым устойчивым оборотам просторечного языка. Например, обсценное фразеологическое выражение Не обматывай мне хуй вокруг ушей синонимично разговорным фразеологическим выражениям Не вешай мне лапшу на уши или Не пудри мне мозги. В редких случаях автор слышал обсценные фразеологические сращения, которые носят исключительно окказиональный характер, например:
- Опять у тебя, Леха, пьяный заеб на лице?
- У меня? Я трезв, как хуй.
Слово заеб, насколько известно автору, не закреплено в русской обсценной лексике, и почему заеб должен быть обязательно пьяным может объяснить, пожалуй, только сам создатель этого перла. Впрочем, носители литературного языка тоже способны на то, чтобы «конструировать» интересные окказиональные фразеологические сращения, и обсценная лексика в этом отношении далеко не одинока. Сравните последний пример с окказиональным фразеологическим оборотом Милый внук, сосновый яблук (так любит говорить бабушка автора этой работы). Почему милый внук – понятно, но отождествление его с каким-то яблуком, да еще и сосновым, для автора этих строк уже много лет остается загадкой. Но Леха, судя по моментальному ответу, довольно быстро понял, что имел в виду его строгий собеседник.
5) Матные слова-паразиты
В языке рабочих это явление, судя по наблюдениям автора, распространено достаточно широко. Речь идет об использовании первообразных нецензурных слов (блядь, на хуй, пиздец и др.) и «застывших» нецензурных словосочетаний (еб твою мать, ебать-сосать и т. д.) между словами, выполняющими грамматические функции. Поскольку они выражают наши чувства и волеизлияния, не называя их, и не вносят в предложение добавочных смысловых оттенков, их можно считать междометиями. Как следствие, они могут быть изъяты из контекста без ущерба для смысла предложения. Рассмотрим наиболее интересный пример: Я блядь на хуй твою мать ебать-сосать аж прихуел, блядь (запятые расставлены в соответствии с интонацией говорящего). Выделенные слова не несут на себе никакой смысловой нагрузки, и если мы извлечем их из данного предложения, то смысл не изменится: Я… аж прихуел… Фактически эти слова и выражения можно рассматривать как своеобразные слова-паразиты нелитературного языка. Впрочем, язык, на котором разговаривают культурные люди, тоже не обделен «лишними» словами и выражениями. Как, например, относится к такому высказыванию: Это не Перов прислал, это как бы это самое не он, короче. На самом деле это другой человек прислал. С одной стороны, противников употребления слов-паразитов можно обвинить в излишнем литературном чистюльстве, с другой – изобилие подобных выражений в речи не может не резать слух. В любом случае не только матный язык страдает от стремительного размножения слов-паразитов.
6) Непредумышленный каламбур
Это любопытное явление автор наблюдал в речи пролетариев реже всего, и примеров на эту тему у него очень мало. Но один пример, в котором безмерная любовь к словам-паразитам матного языка поставила одного рабочего в щекотливо-забавное положение, все же хотелось бы привести. Многие рабочие любят в конце своих фраз добавлять междометие на хуй. На письме его можно отделить запятой и показать таким образом, что оно не имеет смыслового отношения к основной части предложения. Но в речи запятую не поставишь, и поэтому происходит интонационное слияние этого междометия с остальным предложением. Автору посчастливилось зафиксировать в своем блокноте следующее весьма колоритное высказывание: Ладно давай насаживай эту палку (,) на хуй, и проверим, работает или нет (речь шла о пылесосе, который отдали в ремонт). Остается только добавить, что эта курьезная ситуация вызвала улыбку лишь у автора, в то время как остальные спокойно продолжили заниматься своими делами.